Почему я не против…

Есть ценности, которые остаются ценностями при любом строе, экономическом положении, государственном устройстве или идеологии. Это то, что является основой существования человека: родители, любовь, дети, друзья. К таким безусловным ценностям можно отнести здоровье. Здоровье это то, что мы не замечаем, если оно есть. Это как воздух, который мы не ценим, пока он есть в достатке, не думаем о нем. Сделать лишний вдох нам ничего не стоит. А теперь представьте, что мы ощущаем дефицит воздуха. Самым главным желанием становится возможность сделать полный вдох… Так же и здоровье – мы его не замечаем, если оно есть. Если оно исчезает, его отсутствие накладывает печать на все наше существование, привязывая нас к лекарствам или процедурам, делая привычные вещи недоступными, а будущее не таким уж и далеким. К сожалению, о здоровье мы вспоминаем слишком поздно, когда что- то исправить в прошлом уже нельзя.

Онкологические заболевания – не исключение. Само по себе заболевание развивается в подавляющем большинстве случаев в зрелом или преклонном возрасте, когда жизнь уже сложилась, человек добился определённого положения в обществе, и вдруг все рушится. Я занимаюсь онкологией уже почти тридцать лет. Общаясь с коллегами и пациентами у нас и за рубежом, у меня сложилось ощущение, что когда речь идет о раке, то мы говорим о совершенно различных заболеваниях. Если зарубежные коллеги говорят о раке как о хроническом, но контролируемом заболевании, то у нас почему-то не покидает ощущение безысходности. Почему так? На мой взгляд, причин несколько. Во – первых, наши зарубежные коллеги имеют дело как правило, с ранними стадиями опухолей, благодаря отлаженной системе скрининга (т.е. раннего выявления) опухолей. Во – вторых, арсенал средств лечения и диагностики на порядок выше чем то, что имеем мы. В – третьих, больной при наличии страховки практически не имеет финансовых проблем, оплату лечения на себя берет страховая компания. Обо всем этом мне пришлось думать после визита в университетскую клинику «Kuims» в г. Сеул.

Нельзя сказать, что в клинику я попал случайно. Хотелось поглядеть на современную медицину, в частности, на современные диагностические и лечебные возможности, и в основном, конечно, все, что связано с онкологией. В отличие от наших лечебных учреждений клиника «Kuims» началась для нас с подземной парковки. Это необходимость: если врач не думает о сохранности своей машины, он работает более эффективно. Так объяснил мистер Грэм, он был нашим проводником по миру высоких медицинских технологий на эти три часа.

Как и во всех медицинских центрах в Азии, в центре здания огромный многоярусный холл, куда и попадает пациент в первый момент в клинике. Это по фен-шую, чтобы воздуха было много и беспрепятственно циркулировала энергия. Рядом офис, где происходит первая беседа больного и врача. В офисе переводчики с русского на корейский или английский или наоборот.

Далее следовала довольно длительная прогулка по кабинетам и коридорам клиники. Я не буду приводить её всю, остановлюсь только на наиболее значимых пунктах.

Во – первых, диагностическое отделение. Самое интересное, что зайдя сюда и не выходя за пределы одного отделения можно «прозвонить» практически все основные органы. Все от анализа крови до колоноскопии и 4-D УЗИ в одном месте. КТ и МРТ в другом, но Вас проводят и проследят, чтобы пациент не стоял в очередях. Удобно? Да! У нас можно сделать эти же процедуры, но в разных местах лечебного учреждения или города, и не столь оперативно, отстояв очередь на каждую из них. Здесь, в клинике «Kuims» работает самый главный принцип: время – деньги. Пациент заплатил и должен получить услуги в максимально удобном формате и в короткое время. Варианты обследования разные – от 500 до 2500 $.

Следующий пункт программы – операционная. Перечисление обычных и эндоскопических операций займет много места. Классно иметь ставшего уже привычным нашим соотечественникам в качестве образца продвинутых технологий хирургического робота «Да Винчи». К сожалению, у нас такая технология пока не доступна.

Затем отделение лучевой диагностики. ПЭТ-КТ (позитронно-эмиссионная томография – компьютерная томография). Сбывшаяся мечта онкологов. Это то, ради чего сюда едут онкологические больные с Российского Дальнего Востока. Суть такая – внутривенно вводится глюкоза с радиоактивным изотопом фтора. Атом фтора распадается, освобождая позитрон, который взаимодействуя с электроном, образует два фотона гамма излучения, которые разлетаются в прямо противоположном направлении. Аппарат собственно и регистрирует эти фотоны. А поскольку глюкоза накапливается в первую очередь в головном мозге, мочевыделительной системе и опухолях, то и на томограммах будут видны участки накопления. И в первую очередь невидимые обычными исследованиями метастазы. За столом врач, описывающий обследование очередного больного. Как то буднично показывает коллекцию снимков опухолей и метастазов. Видимо он проделывает это не первый раз. Цена вопроса вполне приемлемая – около 1200$. Дорого? Но у нас на Дальнем Востоке этого нет ни за какие деньги.

Следующий гвоздь программы: лучевая терапия. Аппаратура в основном представлена здесь линейными ускорителями, которые могут проводить облучение как в конформном, так и в режимах IMRT и IGRT. Суть методов в том, что эти режимы гарантируют минимальное повреждение окружающих тканей. Плохо то, что эти методики требуют очень длительного времени облучения – от 15 до 30 минут. Это неудобство должен решить современный аппарат «Rapid Arс». В отличие от уже работающих линейных ускорителей, сеанс облучения на нем будет занимать всего 2 минуты, при сохранении тех же параметров поля. Конечно, это довольно дорого, до 14-16 000$. Но, к сожалению, у нас в Приморье пока что возможно только конвекциональное облучение на гамма-аппарате без разметочной компьютерной томографии. Это уровень Европы конца 70-х начала 80-х годов прошлого века.

Уезжали мы вечером. Понятно, что показ в клинике организовали в расчете на возможные рекомендации лечения для соответствующей категории больных. В автобусе думал о многом. От философского «что делать?» до вполне современного «кто виноват?». Чувства были противоречивые.
Я прекрасно понимаю, что это технологии, которые нам пока недоступны. Наши пациенты уезжают из России, получают лечение, оставляют деньги, и далеко немаленькие деньги за свое лечение. Надо им говорить о такой возможности? Да надо. Если у больного человека есть средства, у него должен быть выбор. Жестоко. Не мне об этом судить. Но уехавший за рубеж на операцию или облучение пациент, это освободившееся место в очереди на лечение нашими, пусть не очень продвинутыми, но тоже эффективными средствами.

С другой стороны не всегда, даже за очень большие деньги можно купить здоровье, когда процесс зашел уже слишком далеко. Мистер Грэм жаловался: «некоторые больные говорили – мы приехали, заплатили сумасшедшие деньги за лечение и обследование, а мне пообещали всего год – полтора жизни». Опять жестко, но это правда. Здесь не будут церемониться, а скажут так, как есть. К сожалению, рак это такое заболевание, которое быстро выходит из-под контроля. И вернуть его под контроль, даже имея большие финансовые средства не всегда бывает возможно. И ещё. Для того, чтобы идея материализовалась, надо чтобы наши доктора могли разбираться в современных методах диагностики и лечения. Прогресс идет и его не остановить. И если мы хотим как-то модернизировать здравоохранение России, надо знать, куда идти. У нас не будет другого пути развития, кроме как повторения и попытки сокращения разрыва между нами и странами с передовыми медицинскими технологиями.